35-летний военнослужащий Павел Стовчан из Краснодара до такой степени отчаялся разорвать контракт с Министерством обороны, что совершил попытку суицида "в прямом эфире". Контрактник, на странице которого во "Вконтакте" до сих пор стоит статус "Работаем, братья", резко передумал воевать после гибели отца на фронте и после того, как сам получил ранения. Однако, когда Стовчан попытался разорвать контракт, ссылаясь на медпоказания и гибель отца, на него завели уголовное дело.
Текст: проект "Окно"
"Перитонит и летальный исход"
7 мая контрактник Павел Стовчан из Краснодара записал на свой телефон, как он думал, последнее видео – совершил суицид прямо на камеру, проглотив три батарейки CR2032. В прощальном видео он попросил винить во всем некоего капитана Торопова, отказавшегося выпустить его из части "на гражданку".
"Я нахожусь в войсковой части 61899, где мне препятствует в медицинском лечении. Сегодня уже второй день, как не могут направить в медсанчасть, хотя в журнале записано это. И также препятствуют выходу в аптеку, чтобы купить медикамент, который прописал психиатр после приема. Препятствует всему этому капитан Торопов, не выпускает никуда. Поэтому этот суицид целиком и полностью его вина. Это лоперамид, из-за которого будет большой запор. Упаковка лоперамида. Батарейки CR2032, которые при попадании в желудок выбраны специально именно такие, потому что невозможно будет им выйти даже при помощи клизмы, – говорит Стовчан на камеру. – Поэтому запиваться будут эти батарейки энергетиком. При взаимодействии с энергетиком батарейки в течение 2-3 часов максимум вызовут перитонит, сожгут стенки желудка или кишечника. В связи с чем будет перитонит и летальный исход".
Через несколько часов Стовчана без сознания увезут в реанимацию, а спустя сутки он придет в себя, но не сможет говорить.
– Откачали его, чуть не помер. Мы сначала всерьез не восприняли – он же в сознании был какое-то время, публиковал ролик, то-сё, поэтому забили тревогу не сразу, – говорит его сослуживец Сергей (имя по просьбе собеседника изменено). – Потом врачи ехали очень долго. Мы думали, он уже не жилец. Да и сейчас – Торопов ему не даст уйти из части, а оставаться в нашем взводе – все одно, смерть.
Несколько дней спустя Павла госпитализировали в психиатрическое отделение в Подольске. С трудом, но он может говорить. Первым делом в разговоре с редакцией "Окна" Стовчан говорит, что он действительно не хочет жить.
– Ну, а как? У меня отец в том году погиб, при страшных обстоятельствах, меня отсюда [с фронта] тоже не отпускали. Мне зачем жить-то? Мне какая разница, как умереть? От батареек или как отец, от снаряда? – говорит Стовчан. – Ну, откачали. Только толку-то? Ноль реакции на мой протест. Просто ноль! Меня засунут в ту же роту. После трех(!) операций на позвоночнике, ногах. И заставят идти на убой, на штурм. Я так не собираюсь умирать. Я тогда лучше сам.
Контракт Павел подписал в сентябре 2023 года ровно на 1 год – до сентября 2024 года. Подписал, по его словам, под давлением кредиторов и приставов.
– Был должен много денег, давили, конечно, ну, не добровольно, не сам, – говорит Павел и возмущается статьям в провоенных средствах массовой информации, которые сообщил, что он якобы подписал контракт "в поиске легких денег", а потом сам нанес себе увечье в ноябре 2023 года. – Вранье, конечно, какие там [на фронте] "легкие деньги"?! Мне с лета прошлого года ничего не платят, за ранения - ни копейки не получил. Да и не надо уже этих денег, просто отпустили бы! И по поводу увечья – мне специально командир той старой части [изначально Стовчан служил в в/ч №63354] записал видео (есть в распоряжении редакции), где подтверждает, что в бою беспилотники нас окружили и меня ударной волной швырнуло – отсюда перелом и контузия.
"Три операции и категория "Г"
14 ноября 2023 года у Стовчана диагностировали только контузию и увечье правой кисти – из госпиталя его отправили назад в часть, в лазарет. Спустя сутки обезболивающее перестало действовать и Павел не смог ходить.
– Отнялись ноги, я дополз до койки и трое суток влежку лежал. Только через трое суток они медиков до меня допустили. Командир Торопов орал, что я "придуриваюсь", – Стовчан до сих пор говорит с трудом, нечетко выговаривая некоторые слова. – Смотрите, сколько диагнозов по грыжам.
Новый осмотр выявил у контуженого пять грыж позвоночника и остеохондроз. Стовчану оформили на медицинской комиссии категорию "Г" (временно не годен) и дали направление на операции.
– В начале июня мне дали направление, когда я вернулся в родной Краснодар. Но не на срочную операцию, а на плановую – через дней 20. Я вернулся в часть, показать бумаги. Увидев направления, Торопов стал обзывать меня мошенником, хотя я на обезболах с трудом передвигался, – вспоминает Стовчан.
К июню 2024 года он и его мать получили извещение о смерти отца.
– Перед моей операцией его по суду признали погибшим. Я тому моменту уже решил – не вернусь назад. Сослуживцы описали, как его разорвало на куски. У меня после этого нервный срыв был, поставили психический диагноз. Потом операцию провели. Дали время на выздоровление, опять категорию "Г" дали, – вспоминает Стовчан. – Я немного пришел в себя и пошел в военный следственный комитет со всеми медицинскими бумагами. Однолетним контрактом. Чтобы его прекратить. Мне неважно было, почему – по медпоказаниям или есть еще 580-й указ Путина [указ президента РФ №580 ДСП от 03.08.2023] – в случае гибели близкого родственника в зону боевых действий меня отправлять не имеют права. Я пришел – все выложил: "Назад не вернусь". А они: "Мы на вас уже уголовное дело завели как на СОЧ" (самовольное оставление службы). И давай запугивать. И меня, и мать.
По словам Стовчана, матери и ему лично командование и военный СК угрожали, что "посадят на 10 лет за отказ воевать".
– Мне все равно уже, а мать просила: "Бери все документы, выбивай [отказ от контракта] по медпоказаниям, ты и так еле ходишь". Я приехал с оригиналами документов в часть, категория "Г", все дела, а меня прикомандировывают в роту моего погибшего отца! [сейчас Стовчан прикомандирован к части №61899, где до апреля 2024 года связистом служил его отец] У меня на этой почве срыв. Я уже не понимаю, что еще я могу сделать [чтобы избежать войны]. Поэтому и пошел на это [суицид], – признается Стовчан. – Но толку-то? Я сейчас оклемаюсь – меня после реанимации отправят обратно к Торопову. Нет, никто меня в психушке держать не будет. Мне придется опять это сделать [совершить суицид].
По словам Стовчана, командование новой части не только планирует отправить его обратно на фронт, но и угрожает "обнулением". Ранее он уже записывал как миниумум два видеообращения с жалобами на то, что его пытаются "обнулить", а также на невыплату зарплаты и компенсации за ранения. Сослуживцы Павла говорят, что многие контрактники из его части пытаются добиться "демобилизации" по любым причинам – из-за медпоказаний и семейных обстоятельств – но безуспешно.
– Вы думаете, он один такой у нас? Суицидников – каждый пятый, успешный – каждый второй из них, – говорит Сергей. – Просто не все делают это на камеру как Паша. Кто-то тихо умирает и потом даже расследования нет. У кого-то родные шум поднимают – тогда про них пару постов написать успевают. А потом – тоже тишина.
"Суицидников приказано не фиксировать"
В апреле 2024 года стало известно, что контрактник из полка №99 из Саратова пытался покончить с собой. В комментариях предположили, что контракт, подписанный пострадавшим накануне суицида, был подписан под давлением. Командир полка с позывным "Атас" заявил, что на военного будет заведено "уголовное дело за членовредительство".
Другой военный по контракту из Новосибирска, попытавшийся совершить суицид в 2023 году, рассказал редакции "Окна", что военно-врачебные комиссии (ВВК) отказываются официально фиксировать попытки суицида.
– Я был срочником, когда в апреле 2023 года меня заставили подписать контракт, служил в Ульяновске. Перед тем, как нас перебросили бы на фронт, я пытался покончить с собой. Военный госпиталь, потом психиатрическая больница. Полтора месяца меня там пролечили, лечащий врач обещал: "На этом твоя военная служба закончилась, с диагнозом f60.3 ["эмоционально неустойчивое расстройство личности" в действующей Международной классификации болезней 10 пересмотра] тебя после ВВК комиссуют, – рассказывает собеседник (имя по его просьбе не указываем). – Меня привезли в медпункт при моей части (№ 57849), охрану приставили, а ВВК так и не назначили. Сказали собираться, фельдшер был с нами. Ну, думал, везут на ВВК, только почему-то военным вертолетом. Оказалось, забросили к самой границе, в "ЛНР"! Родные пишут жалобы в военную прокуратуру – как человека с психрасстройством могут держать в зоне боевых и оружие в руки давать? Им отписками отвечают, никакой проблемы в этом не видят. Просто суициды им приказано "не фиксировать", иначе придется каждого пятого списать.
